handehoch: (Default)

Мы сидим в узкой комнате, напоминающей хрущевку моего детства, но беспросветно заставленной старой мебелью.

– Ты думал, – хмыкает он, – что я уже всё?

Подразумевая не «двинулся головой», а «двинул кони».

Я этого не скрываю – да что еще можно было думать? – однако пытаюсь продолжить разговор. Когда речь заходит о деле, за которое он намеревался браться сам, перебивает меня:

– Так что, искал, кем меня заменить?

– Пробовал хомячком, не пошло́, – отшучиваюсь я.

Он, сидя по правую руку, растроганно обнимает меня за плечи:

– Э-эх, милый ты мой человек!

Расспрашиваем друг друга только о небытовых вещах. Отвечая на какой-то его вопрос, достаю удачно оказавшуюся в портфеле старую кассету VHS, протягиваю:

– Вот тут они об этом рассказывают, – и в панике понимаю, что сморозил, неловко поправляюсь: – То есть вы же и рассказываете.

Он, замерев, таращится на меня в притворном ужасе от такого идиотизма.

За ним на диванчике сидит дочь в красном платье, погруженная в свои дела (никогда ее такой не видел). Вспоминаю, что и с ней последний раз общался десятилетия назад, собираюсь что-то уточнить... но нет, не сейчас. Слишком много вопросов у нас с ним друг к другу.

Он выглядит молодо – я его помню в том возрасте, в котором сегодня сам. Второй раз за последние месяцы видимся. И каждый раз на душе радость: как хорошо, что он жив. Хоть не просыпайся.

handehoch: (Default)
– О Яше. Учили играть на маленькой скрипке, не получилось. Тогда на пианино. Теперь играет «Чубчик», «Мурку» и «Собачий вальс». Параллельно дядя Рома научил играть на расческе, как бьют колокола.
А мама была профессиональной пианисткой, играла в Алма-Ате тапером в кинотеатре.
handehoch: (zhopa)
Это не вконактик подростка из депрессивного района. Это социальный аккаунт московской интеллигентки, которая владеет пером, болеет за сохранение культурного наследия, выступает поборником человеческого достоинства, протестует против ущемления свобод, обильно начитана. Благожелательно комментировать ее записи захаживают весьма известные писатели. Казалось бы, на что можно рассчитывать, читая посты такого автора? А вот на что угодно и на что попало. К примеру, на ссылки про «укропов» с прелестной аргументацией «не понимаю, но поддерживаю».

Русский интеллигент


Печальный пример тому, что в реальности русского интеллигента от русского быдла отличают разве что вкусовые ориентиры да отчасти лексикон. Не более того.



Примечание. Не имея достаточной квалификации, не могу судить, насколько обоснована оценка доморощенного эксперта-украинофоба, на которого дана ссылка (да и не о том речь). В любом случае, в Сети есть и прямо противоположные выводы, основанные на тех же вещдоках:Read more... )

handehoch: (Default)
«Та хіба ото життя? Слов’янськ весь зруйнували – ми, правда, не ходимо туди, постійна ж стрілянина десь. Наші вашим не дають прибрати загиблих – так і лежать: і люди, і худоба, запах страшни́й! А як загупає, сидимо по хатах, а то й по погребах. Та ні, куди звідси їхати? До родичів на Волинь, щоб нам там, як ото кажуть, голови повідрізали? А три сотні курей куди я діну? А хата яка!.. Я тут днями напекла пирогів, аж зопріла. Дві бляхи віднесла нашим, і ще дві бляхи – вашим. Щоб хату мою не чіпали, коли що».
Перевод на русский )
handehoch: (num1)
Кто бы сомневался: покрытие для пола в торговые центры подбирают садисты. Иногда это садисты ординарные, для которых томительно сладка задача изучить все мировые каталоги плитки, с удовлетворением отчеркивая длинным наманикюренным ногтем наиболее скользкую. Реже встречаются изощренные садюги, дополняющие свой выбор издевательской табличкой «Осторожно, скользкий пол»: очевидно же, что никакая осторожность не отменит законов физики, а вот посетитель особенно остро прочувствует унижение от собственной беспомощности.

В то же время во всех супермаркетах стоят широкие, автоматически открывающиеся двери, никаких порогов, а пандусы сплошь и рядом пологи — строят их, может быть, и садисты, но не звери же!

Звери отхватили себе больницы, от запущенных районных до фешенебельных коммерческих. Вот уж где россыпи торчащих порогов, регулярно подбрасывающих каталку пациента, и узкие нефиксирующиеся петельные двери, открыть которые для проезда невозможно, если у вас в наличии всего-навсего две пары рук. А пандусы сооружены далеко не всегда, да и те — круче 40°. А если не круче, то, значит, предназначены не для людей, а для автомобилей — не потому, что автомобили кто-то бережет (рядом непременно начинаются укрепленные асфальтом колдобины), а в качестве явного контрапункта, как удовлетворенно оценил бы это специализирующийся на чернухе драматург.
handehoch: (num1)

Прогретый город, тихий киевский сквер. В обществе двух кинорежиссеров — одна из Киева, другой из Москвы — находим ресторанчик, искушающий публику борщом в горшочке из хлеба. На входе машинально беру листок глянцевой макулатуры со стойки, и за столиком в ожидании заказа вяло полистываю.

— Что за газета? — рассеянно интересуется наш гость, поскольку его коллега только что с головой ушла в серьезные телефонные переговоры.

— Да вот, «Оккупация», — не без удивления читаю с обложки. И не могу удержаться от так и просящегося на язык: — Думал, про россиян, а оказалось — о тусовках.

Полумрак уютного зала на секунду рассеивается от благородного сияния лица московского гостя, великодушно пропускающего это неполиткорректное ёрничанье мимо ушей.

Но тут, закончив разговор с далеким продюсером, возвращается к реальности наша спутница и, внезапно обнаружив на столике перед собой красочное издание, абсолютно непосредственно восклицает:

— «Оккупация»?! Про Россию что ль?

И что бы вы думали? Даже минутной ссоры не возникло.

Еще бы: 2007-й.

 
handehoch: (num1)

Одна красавица пришла ко мне на свидание, потому что много лет конкурировала с подругой, и в рамках этого соперничества упорно старалась переспать со всеми ее кавалерами – вот и со мною, в частности.

Другая явилась ко мне в сопровождении любовника, поскольку было невтерпеж похвастаться мною перед ним.

Десятая решила прибыть на свидание совместно с папашей. И то сказать: третий брак – дело ответственное, а все ответственные решения в их семье традиционно принимал отец.

И после всех этих треугольных кренделей кто-то рассчитывает вызвать у меня сострадание рассказом о всего-то-навсего не случившемся рандеву, да еще имеет наглость называть усмешку на моем лице неуместной!

handehoch: (num1)
– Создал пару постов – чтоб без меня постились, чтобы никто не знал, что меня нет.
– Ничего себе выразился! Так Бог мог бы сказать.
handehoch: (num1)

* * *

Какой глагол первого лица единственного числа в слоганах заменяют сердечком или, скажем, наушниками, – ежу понятно. А вот насчет якоря удалось догадаться не сразу.



Ну конечно! – «Я корю Одессу».


Продолжение )
handehoch: (num1)

Два часа ночи. Автостанция Умань: полторы подозрительные чебуречные, узкий навес для пассажиров. Возле продуктовой лавки размером два-на-два шага – спросонок не верю глазам! – гуляет свадьба. Ночь свежа, и на крепенькой невесте простецкий платок, а ниже темный мужской пиджак, из-под которого каскадом выбивается пышный свадебный кринолин. С нею два парня – тот, что без пиджака, не иначе как жених – и две девчонки в почти что бальных платьицах из китайской синтетики. Все они то радостно гогочут, то пускаются в пляс в шаге от теток с дорожными сумками. Из лавочки выходят два посетителя навеселе, на прощанье расцеловавшись с девушкой-продавцом и холодильным шкафом. Увидев в последнем «Моршинскую» воду, прошу бутылочку.

– Моршинская?! Такой не бывает! – парирует продавщица. Она тоже хороша.

Снаружи топчется усталый жених, с гиканьем и хопаньем выделывает кренделя задорная невеста.


Еще в том же духе )
handehoch: (bells)
Нет, если говорить именно о цвете, то советское время, конечно же, не было «серым», хотя до сегодняшнего, да даже и до перестроечного буйства красок ему далеко. Зелень листвы и зелень травы, белые и розовые свечи каштанов, нежная пена яблоневого цвета — тогда по Киеву еще не выкорчевали фруктовые сады. Постоянные радужные разводы по афсальту двора: все автомобили текли маслом, все пахли бензином — дамы морщились, мужчины пренебрегали, дети восторженно вдыхали этот густой запах романтики. Дочитать )
handehoch: (num1)
День театра был вчера. А сегодня вспомнились слова одной актрисы, блистающей в главных ролях на нескольких театральных сценах. Так вот она мне и говорит: «Я в театральный с первого раза не поступила. И, дожидаясь следующего набора, устроилась работать детские утренники. Играла разных Зайчиков, всё такое...» Умолкла на секунду и не без растерянности добавила: «И зарабатывала побольше, чем сейчас».
handehoch: (num1)
Только ступишь из дому — тут же одновременно хочется и юркнуть обратно в безвоздушное тепло подъезда, и подышать еще угрожающим ветром с холодной крошкой. Снег в обуви, щеки горят, интересно, можно ли добраться до того угла? Сегодня пройти через свой двор — целое приключение. Прямо как в детстве.


Фото Всеволода Ковтуна
handehoch: (Default)
— Вы едете случайно не в Новоалександровку? Жалко, значит мы не попутчики с вами. А не знаете, как туда доехать? Я вообще-то знала, где мне выходить садиться на другой автобус, но пассажиры отговорили: не высаживайся, говорят, среди ночи на трассе, еще убьют, мало ли таких случаев. Доедь, говорят, до города, там автовокзал, милиция, там спокойней. Спокойней-то тут спокойней, а как ехать, уже не понимаю, надо выяснять. У меня это вообще неожиданная поездка, меня муж выгнал. Без денег, без ничего. Добираюсь вот с-под Житомира, ни разу так не ездила, а вот пришлось, и куда денешься. Я ему говорю: привез меня к себе, так теперь хоть отвези обратно — куда там! Устроилась к одному старику, долго у него работала. Перебрала ему три тонны картошки, он дал 350 гривен, теперь хоть уехать смогла. Вы, я смотрю, жену себе хорошую нашли, с фигурой, все такое, и моложе против вас. Не расходитесь смотрите, расходиться трудно. У меня тоже когда-то муж был вроде вас — в очках, чернявенький. Он умер, десять лет прошло, дети выросли, подруги говорят: сколько можно в одиночку маяться, вышла бы замуж. Мы тебе кандидата подыскали. Не помню где... а, нет, он объявление поместил в интернете. Ну, забрал он меня к себе, пожили немного, а тут к нему прежняя жена вернулась. Откуда мне было знать, что он захочет с ней снова жить? Он ей говорит: у меня, говорит, теперь вот она, куда я ее дену? А та говорит: мне все равно, говорит, хочешь — повесь, хочешь — отрави! Он взял и выгнал меня за одну секунду, четыре месяца всего прожили. И дети его меня обижали, и вернуться без денег никак — вот только-только заработала, поехала, и это ж не доехала пока, еще добраться до дому надо. А потом снова туда съездить: там моя одежда осталась, сумки две наберется.
handehoch: (Default)
— Я тебе клянусь твоим будущим ребенком: он в моем доме не останется!

* * *
— Понаставили на тротуаре деревьев и урн — ну как теперь ходить?!

* * *
— Учти, он может ему развязать язык, он знает, как. Он мне развязал — блин, представь, я ему все про себя рассказала: и не про постель, и про постель, как там у меня что. И что я люблю так-то и так-то, а Андрей делает так и так, и чем я недовольна... Рассказала все!

* * *
— А ваш уже отсидел? Сколько у него было, 11?
— Еще сидит, у него 15.
— Надо же как, за разбойное нападение! А второму дали только десять, он вышел уже. А тому, который на шухере стоял, — тому вообще два. У него такие интеллигентные родители, они поверить не могли. Он сам, наверное, не понял, во что влез, что это такое будет.


Это то, что, бегая по своим делам, слышал краем уха только в течение вчерашнего дня. Насыщенной жизнью живут наши граждане, другой бы позавидовал.
handehoch: (Default)
     Как восстанавливать потерянный паспорт, я знал — вкратце расскажу для малоопытных. Сперва приехать в Паспортный стол, узнать там дни и часы приема. Сайт? Ха-ха! Справочная? Тоже ха-ха, но уже тише и печальнее. Потом приехать вторично, когда в эти редкие дни и недолгие часы собирается стометровая очередь из таких же несчастных (все дружно ожидают по полдня в узком коридоре без окон и мест для сидения). Дождавшегося заставляют писать челобитную с объяснением, составляют на него же протокол об административном правонарушении и выписывают штраф (а что вы думали? обеспечить сохранность документа — ваша прямая обязанность перед государством). Теперь остается переписать их виш-лист, и для начала поехать в сберкассубанк, там протолкаться к окошку, взять бланки на оплату штрафа и госпошлины, заполнить их на характерной банковской тарабарщине, отстоять длинный хвост среди злых пенсионеров, расстаться с несколькими десятками долларов по курсу. В паспортный стол в итоге возвращаться поздно — жди следующей недели, а если не повезло, то и третьей, потому что нужна еще справка от паспортистки по месту жительства, а она выдается, естественно, тоже в неделю раз. Зато там очередь подобрей и покороче. Короче, теперь можно ехать в «Канцтовары». Вот именно — в «Канцтовары», поскольку среди необходимого числится еще и папка — воспетая Ильфом в унисон с Петровым папка с ботиночными шнурками, — ведь родной стране, вишь ли, мало струсить с вас денег, ей, заразе, еще и лень самой покупать на них папку для своей макулатуры! Ну, и фотографии лица обычно нужны, а как же. В этих делах и заботах дожидаешься очередного урочного дня, снова убиваешь его на очередь, сдаешь что принес, и раз ты, такой молодец, ничего не забыл, то узнаешь, когда явиться за документом. Это еще недели три и такая же очередь, а если паче чаяния паспорт к сроку не готов, выяснить сие можно будет только лично, только отстояв. Если же все в порядке, берешь документ — и снова к паспортистке по месту жительства, за штампом регистрации. А через неделю — опять к ней, потому что (внимание!) паспортистка с твоим паспортом должна своими ногами поехать в тот самый паспортный стол, откуда ты его привез: штамп ставят только там, но исключительно с подачи должностных лиц, а не простых терпил граждан. И, кстати, ничего удивительного: паспортистку ведь тоже нужно загрузить по уши наряду с простым обывателем, незачем ей свободное время, от которого одни соблазны, — порядки здесь заведены еще во времена советской власти. Винтажные, я бы сказал, порядки.
     Кто дочитал, не удивится, что я запсиховал, когда однажды, несколько лет назад, обнаружил, что обронил в городе сумочку с блокнотом, визитками, а главное — паспортом! Ругал себя перематом, возвращался в условную точку потери, как на место преступления (админправонарушения — уточнил бы Паспортный стол), ничего не добился и погрузился в глубокую досаду. Сутки прошли, и вдруг — звоночек. В прямом смысле и, ушам своим не верю, с доброй новостью: некая дама нашла документ и готова отдать владельцу хоть завтра у кинотеатра в спальном районе.
     — Сегодня! — воззвал я в экстазе и, забежав по пути в гастроном, полетел на встречу.
     Дама не ожидала подарка, и смущенно призналась:
     — Меня, — говорит, — дочка уговорила позвонить, а я боялась: вдруг в этой сумочке были еще и деньги, вы бы решили, что это я их взяла.
     В общем, не скажу за всю страну, а с ее дочкой мне, можно сказать повезло.
handehoch: (Default)
Прихожанам ведущих платформ никогда не угодит продукт другой конфессии. Маковцам — ПиCи, канонистам — Никон, люстровцам — Дрова, айфонщикам — Самсунг... Если в конкурирующем продукте что-то устроено иначе, чем у их идола, вздымается крик: «Там нет элементарных вещей!», если же все выглядит привычным и удобным, полагается кричать: «Плагиат!». Собственно, уже по этим крикам может предварительно ориентироваться ищущий голой практической пользы атеист в ожидании публикации подробных результатов тестирования очередных версий.
handehoch: (Default)
     Опять пытался сходить за хлебушком – и опять неудачно. Кабина лифта двинулась вниз, мигнула и встала намертво, погасив огни. Нет, вру, номер покинутого этажа остался тускло гореть последним приветом.
     После полусотни активных нажатий кнопки вызова где-то на Большой Земле очнулась диспетчер и выслушала мою полную брани драматизма историю.
     – У вас в подъезде домофон? – спрашивает.
     – Домофон.
     – Какой номер квартиры?
     – Номер тринадцатый, но хочу напомнить, что нахожусь не в квартире, а в кабине лифта.
     – Так кто же откроет рембригаде?!
     Ну конечно! Чтобы меня могли освободить из железного ящика, я должен сначала сам из него выбраться.
     У детей нашего двора есть не по-детски подходящий к случаю анекдот: ежик провалился в ямку, долго пытался выкарабкаться, наконец устало говорит: «Все, пробую последний раз! Если снова ничего не выйдет, пойду домой за лестницей!»

Profile

handehoch: (Default)
handehoch

December 2017

M T W T F S S
    123
45678910
11121314151617
18192021 222324
25262728293031