![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Благодеяния подонков
Несколько часов назад, невзначай проходя мимо телевизора, увидел кадры съемки В.Высоцкого в студии передачи «Кинопанорама». Это «Первый канал», подсуетившись с передачей в честь юбилея Марины Влади, ничтоже сумняшеся включил туда кадры, на которых мы видим Высоцкого, пытающегося справиться с физической болью и без сбоев спеть «Мы вращаем Землю…». Те самые кадры, увидев которые по советскому еще телевидению около 20 лет назад, Марина на моих глазах в бешенстве бросила: «Подонки! Как можно это разглядывать!» С приближением Московской Олимпиады 1980 г. Высоцкого начали изредка приглашать на телевидение для участия то в одной, то в другой передаче. Прежде он мог только мечтать о подобной возможности, но с годами и с ростом крепнущей вопреки молчанию СМИ популярности перестал стремиться к появлению на «голубом экране». «Только сольное выступление», — отвечал звонившим редакторам, и это было формой отказа, поскольку даже краткое его появление отдавало крамолой и требовало от телевизионщиков немалой решительности. Да что там появление — помню, уже после смерти поэта главный режиссер Центрального театра кукол Сергей Образцов, выступая в качестве ведущего телепередачи об эстрадных звездах довоенных лет, сказал среди прочего: «Есть певцы, которые используют песню, чтобы открыть нам красоту своего голоса, а есть другие — которые используют богатство своих вокальных данных, чтоб донести до нас красоту и смысл песни. Таким был недавно ушедший от нас Владимир Высоцкий. Такой была и Ляля Черная…» Этого краткого, практически мимолетного одобрительного упоминания оказалось достаточно для изумленных перешептываний в последующие дни: «Вы слышали, как храбро высказался Образцов о Высоцком?»
Но вернусь к истории, которую со слов Высоцкого пересказывали мне в1980-х несколько его товарищей, в том числе общавшиеся с поэтом в тот самый день, когда он заезжал в Останкино на запись «Кинопанорамы» — В.Янклович, И.Шевцов, В.Абдулов. Да-да, в одном из выпусков этой регулярной советской телепередачи о новостях «важнейшего, — согласно ленинской цитате, — из искусств» Высоцкий согласился участвовать. Гвоздевым сюжетом должна была стать встреча с режиссером-постановщиком недавно прогремевшего фильма «Место встречи изменить нельзя» Станиславом Говорухиным и Владимиром Высоцким, исполнившим там центральную роль капитана Жеглова. Редактор и режиссер «Кинопанорамы» Ксения Маринина сообщила актеру о намерении не ограничиться разговором о фильме и представить творчество мастера более широко, предоставив ему, в частности, возможность исполнить свои песни (тем более, что формату передачи такая схема вполне соответствовала). Стоял январь 1980-го . Поэту, как мы теперь знаем, оставалось полгода жизни, врачи обещали ему еще менее. Сомнения Высоцкого, ни разу в жизни не допущенного на экраны Центрального телевидения СССР собственной персоной, и потому более не желавшего проводить стремительно уходящее время в бесполезных усилиях, Маринина вскоре развеяла торжественным заявлением: задуманная ею передача санкционирована на самом высоком уровне.
Для съемки наметили две даты. Сперва предстояло снять выступление Высоцкого и его рассказ о своем творческом пути, в другой раз — интервью, с которого должен был начаться сюжет в эфире. Поэт готовился серьезно. «Показал список песен: надо было сделать отбор под «литовку» (утверждение цензурой), — поведал мне Борис Акимов, разбиравший в то время часть литературного архива Владимира Семеновича. — Требовалось, чтобы прошло определенное количество, мало того — конкретные песни, которые он хотел. «Подбери что-нибудь еще на те же темы. Задвинем две — одну выкинут, другую я спою».
Во время записи Высоцкий чувствовал себя не просто неважно — критически плохо. Однако, как обычно, это не сказалось ни на программе, ни на энергетике — проявилось разве что в отсутствии блеска при исполнении первых песен. Но под конец песни «Мы вращаем Землю» в студии внезапно погас один из осветительных приборов, и Высоцкого попросили о дубле. Он согласился: «Тем более, что я ее неправильно спел» (имелся в виду выпущенный при первом исполнении фрагмент текста). Однако ритм выступления был сбит, а боль нарастала. Запись хранит кадры, на которых видно, как раз за разом Высоцкий на полной выкладке упорно перепевает труднейшую и притом достаточно длинную песню, но болевые ощущения настолько сильны, что всякий раз не дают ему собраться и выстроить верный порядок куплетов. Наконец, прервав на несколько минут съемку и приняв захваченные с собою медикаменты, Высоцкий, не дожидаясь начала их действия, возвращается в кадр и все же прокрикивает верный текст — практически последним усилием, поскольку пальцы уже временами срываются со струн. Выступление продолжается и вскоре кризис минует, очередные песни звучат вдохновенно и ярко. Под конец автор произносит слова прощания с телезрителями, но, пользуясь моментом, режиссер просит исполнить дополнительные. Высоцкий возвращается, поет еще и еще... А далее процитирую его самого, используя заметки, сделанные по горячим следам одним из его соавторов Игорем Шевцовым: «Ну, сделали запись. Я час с лишним, как полный м.., выкладывался. А потом она подходит и говорит: «Владимир Семенович, вы не могли бы организовать звонок к Михал Андреичу Суслову?» Я аж взвился: «Да идите вы на х…! Стану я звонить! Вы же сказали, что все разрешено!»
Разумеется, даже пытаться упрашивать члена Политбюро, Второго секретаря ЦК КПСС (второго человека в государстве) Высоцкий не стал. В бешенстве покинул студию, и на вторую запись уже не приезжал. Эфира, естественно, не было и не могло, а ленту с неиспользованной съемкой, согласно правил, полагалось спустя некоторое время размагнитить для повторного использования.
После скорой смерти своего товарища И.Шевцов нелегально за личные деньги сделал профессионального качества копию этой видеозаписи, чтобы не сомневаться в ее сохранности.
Когда же имя Высоцкого перестало приносить неприятности — одни лишь дивиденды, — предусмотрительная Ксения Маринина вышла, что называется, в свет юпитеров, похваляясь, как прозрела величие Высоцкого, в связи с чем титаническим трудом организовала и провела съемку, помогая поэту советом (в первых интервью заявляла, к примеру, что догадалась предложить выстроить рассказ как беседу с друзьями — не зная до поры о том, что именно так он всегда строил свои выступления — фрагменты автоконферанса из которых практически процитировал в студии), уверяя нас, как Высоцкий был рад и как мы должны быть благодарны за сохранение уникального документа.
Не думаю, что свидетельство, добытое низостью вопреки воле человека и ценой его здоровья, заслуживает именно таких чувств. И уж тем более — со стороны вдовы, которую нынче взялся осчастливить российский «Первый».
Но вернусь к истории, которую со слов Высоцкого пересказывали мне в
Для съемки наметили две даты. Сперва предстояло снять выступление Высоцкого и его рассказ о своем творческом пути, в другой раз — интервью, с которого должен был начаться сюжет в эфире. Поэт готовился серьезно. «Показал список песен: надо было сделать отбор под «литовку» (утверждение цензурой), — поведал мне Борис Акимов, разбиравший в то время часть литературного архива Владимира Семеновича. — Требовалось, чтобы прошло определенное количество, мало того — конкретные песни, которые он хотел. «Подбери что-нибудь еще на те же темы. Задвинем две — одну выкинут, другую я спою».
Во время записи Высоцкий чувствовал себя не просто неважно — критически плохо. Однако, как обычно, это не сказалось ни на программе, ни на энергетике — проявилось разве что в отсутствии блеска при исполнении первых песен. Но под конец песни «Мы вращаем Землю» в студии внезапно погас один из осветительных приборов, и Высоцкого попросили о дубле. Он согласился: «Тем более, что я ее неправильно спел» (имелся в виду выпущенный при первом исполнении фрагмент текста). Однако ритм выступления был сбит, а боль нарастала. Запись хранит кадры, на которых видно, как раз за разом Высоцкий на полной выкладке упорно перепевает труднейшую и притом достаточно длинную песню, но болевые ощущения настолько сильны, что всякий раз не дают ему собраться и выстроить верный порядок куплетов. Наконец, прервав на несколько минут съемку и приняв захваченные с собою медикаменты, Высоцкий, не дожидаясь начала их действия, возвращается в кадр и все же прокрикивает верный текст — практически последним усилием, поскольку пальцы уже временами срываются со струн. Выступление продолжается и вскоре кризис минует, очередные песни звучат вдохновенно и ярко. Под конец автор произносит слова прощания с телезрителями, но, пользуясь моментом, режиссер просит исполнить дополнительные. Высоцкий возвращается, поет еще и еще... А далее процитирую его самого, используя заметки, сделанные по горячим следам одним из его соавторов Игорем Шевцовым: «Ну, сделали запись. Я час с лишним, как полный м.., выкладывался. А потом она подходит и говорит: «Владимир Семенович, вы не могли бы организовать звонок к Михал Андреичу Суслову?» Я аж взвился: «Да идите вы на х…! Стану я звонить! Вы же сказали, что все разрешено!»
Разумеется, даже пытаться упрашивать члена Политбюро, Второго секретаря ЦК КПСС (второго человека в государстве) Высоцкий не стал. В бешенстве покинул студию, и на вторую запись уже не приезжал. Эфира, естественно, не было и не могло, а ленту с неиспользованной съемкой, согласно правил, полагалось спустя некоторое время размагнитить для повторного использования.
После скорой смерти своего товарища И.Шевцов нелегально за личные деньги сделал профессионального качества копию этой видеозаписи, чтобы не сомневаться в ее сохранности.
Когда же имя Высоцкого перестало приносить неприятности — одни лишь дивиденды, — предусмотрительная Ксения Маринина вышла, что называется, в свет юпитеров, похваляясь, как прозрела величие Высоцкого, в связи с чем титаническим трудом организовала и провела съемку, помогая поэту советом (в первых интервью заявляла, к примеру, что догадалась предложить выстроить рассказ как беседу с друзьями — не зная до поры о том, что именно так он всегда строил свои выступления — фрагменты автоконферанса из которых практически процитировал в студии), уверяя нас, как Высоцкий был рад и как мы должны быть благодарны за сохранение уникального документа.
Не думаю, что свидетельство, добытое низостью вопреки воле человека и ценой его здоровья, заслуживает именно таких чувств. И уж тем более — со стороны вдовы, которую нынче взялся осчастливить российский «Первый».
О Высоцком
Отличные, духовные, сильные песни Высоцкого остаются такими всегда...
Его военные песни, Охота на волков, песни про альпинистов и спротсменов, его сказочные и шуточные пени - это прсото блеск.
Гений умер 27 лет нзад... Жалко...
Re: О Высоцком
Re: О Высоцком
А в мене якраз було бажання поцікавитись, чи заглядаєш ти до
Re: О Высоцком